Искусство нищеты. Социальное фото

Автор: Яна Останина

Каждый день мы видим бомжей, попрошаек, беспризорников и бродячих животных. Голубой экран тем временем активно муссирует поножовщину в подворотнях и голод в Африке. Кому-то все равно, а кто-то старается помогать несчастным. Но общественное мнение уже не позволит обеспеченному меньшинству отвернуться от страдающего большинства. Как ни удивительно, но именно социальная фотография с ее бескомпромиссным документированием реальности до сих пор меняет мораль и нравы по всему миру.

Зачинщики и подстрекатели
Зачатки социальной фотографии можно найти еще в снимках XIX века (от Генриха Цилле с его «Сборщицами хвороста» до Фрэнка Мидоу Сатклифа с «Портовыми босяками»). История же развития социального фото XX века ознаменована прежде всего именем Льюиса Хайна. Многие эксперты считают, что именно он изобрел жанр документальной фотографии. В начале века детский труд в США был совершенно естественным явлением.

Существовали заводы, фабрики, крупные компании, где дети составляли основной контингент рабочей силы. Проблема заключалась в том, что о реальности наемного детского труда знали, но не думали, что это явление имеет такие огромные масштабы. Более того, буржуазное общество утверждало, что существуют лишь частные случаи незаконного использования такой рабочей силы. Постепенно развернулась кампания за отмену детского труда. Главным оружием в этой борьбе становятся фотоработы Льюиса Хайна. Он должен был показать детей, своим трудом создающих богатство и могущество капиталистической империи. Показать их такими, какими они были, какими их сделали первые годы жизни – годы трудовой каторги в рабстве у буржуазии.

Искусство нищетыДругой известный автор, работавший в области социальной фотографии, – американский фотожурналист Джейкоб Риис. Основная тема его фоторепортажей – жизнь бедных мигрантов и других представителей низших слоев населения. «К этому моменту истории Джейкоб Риис, неутомимый газетчик и реформатор, стал сообщать о жилищах для бедняков, – писал знаменитый американский писатель Эдгар Лоренс Доктороу. – Страшная скученность. Ноль санитарии. Улицы завалены дерьмом. Дети умирают от элементарнейшей простуды, от легкой сыпи. Умирают в кроватках, сделанных из двух кухонных стульев. Умирают на полу. Многие люди полагали, что грязь, голод и болезни – это просто следствия моральной дегенерации иммигрантов. Риис был не из этого числа, он верил в вентиляцию. Вентиляция, воздух и свет принесут здоровье. Он карабкался по темным лестницам, стучался в двери и вспышкой фотографировал нуждающиеся семьи. Очень просто: поднимаешь сковородку с магнием, суешь голову под капюшон, вспышка — щелчок! Ослепив семейство, он удалялся, а те, не осмеливаясь двинуться, надолго оставались в исходной позиции».

Искусство нищетыКроме того, Риис был одним из первых фотографов, использовавших пороховую вспышку, что позволяло ему снимать ночную жизнь трущоб. Так он стал одним из тех, кого в тогдашней терминологии называли жуками-навозниками. Риис ничего не стеснялся и ни перед кем не оправдывался. Напротив, он продолжал фотографировать нищих и даже организовывал выставки. В 1890 году он выпускает книгу фотографических эссе «Как живет другая половина», целью которой было показать среднему классу и элите жизнь их соседей, о существовании которых они если и подозревали, то уж точно не задумывались.

Еще одним социальным фотографом – а вернее, фотографиней – первой половины XX столетия была Доротея Ланг. Ее снимки – это прямое свидетельство того, что фотография имеет огромную силу воздействия, силу, которая способна вызвать общественный резонанс.

Искусство нищетыВ 1936 году Флоренс Томпсон вместе со своими детьми сидела под навесом у дороги. Рядом остановилась машина, из которой вышла красивая, опрятно одетая женщина. «Я Доротея Ланг, – представилась она. – Я хочу вас сфотографировать». Сделав всего шесть снимков, накидав несколько крохотных заметок и пообещав, что эти работы никогда не просочатся в прессу, красивая женщина удалилась. На следующий день портрет «безымянной сборщицы гороха», как представила Ланг свою героиню на снимке, Америка уже относит к шедеврам фотографического искусства той эпохи и называет символом Великой депрессии.

Искусство нищеты«Мать-мигрантка» принесла славу ее автору, но сама героиня снимка почти всю жизнь оставалась безвестной. Уже позже, в конце 1970-х, Флоренс сказала: «Я жалею, что разрешила ей себя фотографировать. Я не получила ни цента за это – она говорила, что не будет продавать фотографии. Обещала выслать мне отпечатки – и не выслала». Более того, ни сама Флоренс Томпсон, ни ее дети в том далеком 1936 году не считали себя несчастными. «Мама любила жизнь и наслаждалась ею, любила своих детей, – вспоминала одна из дочерей Флоренс. – Она любила музыку, танцы. Когда я смотрю на эту фотографию, мне становится грустно. Я помню маму совсем не такой». «Это было очень тяжелое время, но это было лучшее время в нашей жизни», – добавил сын Флоренс Томпсон.

Ланг интересовала не только бедность, но и социальное бесправие и произвол властей. Подобно другой великой фотографине, Маргарет Бурк-Уайт, она снимала американских японцев, запертых в спецлагеря после нападения на Перл-Харбор.

Источник: fotodelo.ru
Полностью материал читайте в печатной версии журнала «Фотодело»